Допускаю, что мои выводы будут спорными, но ведь история — очень удобная штука: можно брать исторические факты и строить на их основании совершенно любые теории.

Вот, к примеру, при зарождении человеческого общества люди-дикари не очень напрягались проблемой выбора полового партнера. Ну, они тогда еще глупые были, занимались разнузданным промискуитетом.

Затем наступила прекрасная эра матриархата, которая хоть и давно закончилась, всеми женщинами воспринимается тепло.

Тогда было почти как и сейчас, мужчина и женщина занимали равное положение в обществе. Он охотился, она урожай собирала, а рыбачили вместе.

Семьи же были групповыми. Причем мужчин себе выбирала, как вы понимаете, женщина. А далее все было мило и просто. Кто отец — неважно, главное, все знали, кто мать, и вели род от нее.

Развитие парной семьи связано с падением матриархата. С тех времен мужчина все больше вытесняет женщину с социальной лестницы и становится главенствующей фигурой. Он производит материальные блага, получает все богатства в свои руки и со страшной силой подавляет слабый пол. Историки пишут, что семья одного мужчины с одной женщиной является «продуктом исторического распада первобытного общества».

В том, что моногамия действительно утвердилась как институт не по нравственным, а по экономическим соображениям, можно убедиться полностью, если вспомнить тот факт, что в период зарождения классового строя более высокую моральную ценность имела не женщина-жена, а женщина-гетера.

Вот что любопытно: эти дамы, которые служили в храмах и отдавались направо-налево любому мужчине, считались вполне добродетельными. И обычаи гетеризма люди воспринимали как жертвоприношение богам за нарушение унаследованного от предков института свободной любви.

И что особенно обидно, моногамия не являлась равноправным союзом мужчины и женщины. Победа моногамии ознаменовала торжество мужчины и наше порабощение. Об этом Энгельс еще говорил. Переход от матриархата к патриархату он назвал «всемирно-историческим поражением женского пола». Энгельс писал, что женщина «стала рабыней мужских желаний». Это истинная правда!

Представляете, в Древней Греции, которая нам так мила, чью культуру мы превозносим, красивая женщина стоила... несколько голов рогатого скота. Любимый нами Гомер за одну жену платил щедро — 4 рабочих вола.

Все было плохо. А стало еще хуже в Средние века. К нам стали относиться вообще как к исчадию ада. Монахи и служители культа метали громы и молнии против женского пола, церковь объявила карантин на искушения человеческого сердца. Женщину называли «причиной зла, корнем всех грехов». Она — «ворота, через которые входит дьявол». Короче, чувственная любовь была предана анафеме.

Да, кстати, насчет моногамии — это с тех пор стало исключительно женской привилегией. Мужчинам же зачастую разрешалось иметь несколько жен. Так, к примеру, царь Давид имел 6 жен. У мудрейшего царя Соломона в гареме находилось 700 жен. Пророку Магомету было специально разрешено иметь 9 жен, потому как Аллах благосклонно относился к его темпераменту.

Кстати, в период феодализма в Европе полигамия разрешалась избранным аристократам и царственным особам. Дворец Карла Великого, по некоторым сведениям, был похож на восточный гарем. Людовику XV было разрешено иметь двух законных жен.

Это не говоря о всяких там фаворитках типа мадам Помпадур. Незаконных детей у того же Людовика было более 70! В эпоху Реформации Лютер разрешил ландграфу Филиппу Гессенскому заключить брак одновременно с двумя женщинами. Это совсем не раздражало людей. Наполеон Бонапарт фактически имел три жены — креолку Жозефину, императрицу Марию-Луизу и графиню Марию Валевскую.

После Первой мировой войны во Франции вышла книга Жоржа Анкети «Будущее брака», в которой говорилось, что моногамия себя полностью изжила и нужно разрешить многоженство. (Если вы вспомните недавние дебаты в нашей Госдуме на этот счет, вы поймете, что мужчины от подобной идеи до сих пор не отказались.)

То есть заметьте, полиандрия — многомужие — никогда, кроме как в период первобытного матриархата, в истории больше не всплывала. А вот полигиния — многоженство — до сих пор будоражит государственные умы.

И вообще, с тех печальных времен, когда женщины были, выражаясь словами Энгельса, «порабощены», их чувства и желания в расчет не принимались. Жен, как декоративных собачек, держали в домах для своего удовольствия. Супруги обращались к мужьям не иначе как «мой господин» или «мой Бог».

За дамами бдительно следили, зачастую даже держали под замком, лишь бы не допустить их походов «налево». А отчего? Оттого что муж — владелец материальных благ. Он должен по наследству их передавать. И ему очень бы хотелось верить, что сын, которому это все достанется, от него.

Кстати, вспоминая недавнее социалистическое недоразумение, нужно сказать, что полного равенства между полами и там не наблюдалось. Вроде советский брак заключался исключительно по любви и при добровольном согласии обоих партнеров.

Но когда юные влюбленные обнаруживали «несходство характеров», расторгнуть союз удавалось далеко не всегда. За моральным обликом следил партком. Человек, занимающий ответственную должность, был обязан демонстрировать качества отличного семьянина. А вспомните, как советская пропаганда относилась к незамужним женщинам и матерям-одиночкам?

Блестящий пример — фильм «Женщины». Замуж не вышла — значит, пьющая-гулящая, совсем пропащая. Мать-одиночка — стало быть, хорошего мужа тебе вовек не видать... Нас «обрабатывали», доказывая, что «нормальная советская женщина» должна создавать «нормальную советскую семью». А если не делает этого, стоит говорить об отклонении от нормы.

Зачем государству это было нужно? Да просто ему удобно загонять людей в пресловутые «ячейки общества», как овец в стойло. Женатые и замужние легче управляемы. Тем все и объясняется. Забота о всеобщем благе тут ни при чем.

Собственно, к чему я веду? К тому, что осуждение женщин, выбравших жизнь холостую-незамужнюю, от лукавого. Это можно назвать последними конвульсиями патриархального уклада жизни. Мы не привыкли жить свободно и поступать как вздумается. Мы очень зависимы от общественного мнения и жертвуем порой своими желаниями в угоду ему.

Веками женщин лишали права выбора, никакой альтернативы у нас не было и быть не могло. Красивая и с приданым — будешь замужем, красивая без приданого — будешь содержанкой, некрасивая без приданого — вековухой. Смотрите, как даже наш родной русский язык над слабым полом изгаляется: «никто замуж не берет», «вековуха», «брошенка», «разведенка»...

Гадостные, унизительные словечки. Но ведь жизнь-то изменилась! Что же мы социальную модель менять не хотим?! Давайте, барышни, по капле из себя рабынь выдавливать! Начнем с того, что перестанем делить женщин на «успешных» и «неудачниц» исходя из их семейного положения.

Жизнь незамужняя — далеко не всегда результат невостребованности. По большей части это сознательный выбор. Никто не говорит, что «дикая» жизнь лучше или хуже «домашней», она просто другая. И плюсы с минусами у нее другие. Загляните в себя и определите, какой стиль жизни вам комфортнее.

Хочу снова привести слова Энгельса: «Господство мужчины в браке является обыкновенным последствием его экономического господства, и оно исчезнет само по себе вместе с последним». Коммунистический теоретик вообще-то имел в виду другое, но оказался на удивление прав.

И в завершение не могу не процитировать великую Фаину Раневскую, которая в беседе с одной молодой актрисой сказала: «Милочка, семья заменяет женщине весь мир! Постарайтесь для себя определить, что же вам все-таки важнее — весь мир или семья?»

Не мое, но автора вспомнить не могу. :(